Учение всеобщего дела Н.Ф. Фёдорова в свете философской онтологии М. Хайдеггера
Антипенко Л.Г.
Учение всеобщего дела Н.Ф. Фёдорова в свете философской онтологии М Хайдеггера
(Тезисы)
1. Данное сообщение направлено на научную оценку учения Н.Ф. Фёдорова в контексте понятия целостного идеала, введённого Н.А. Сетницким [1; 658–689]. В настоящее время можно его существенно уточнить в свете философской онтологии, разработанной немецким мыслителем М. Хайдеггером (1889–1976). Напомним, что основу фёдоровского учения составляет социальная установка на приоритет законов нравственных над законами физическими во всей сфере общественной деятельности. Если в одних открывается неизбежность (энтропийной) смерти человека на фоне конечного существования любой живой системы, то другие законы выражают нравственную непримиримость со смертельной судьбой человеческой личности. Отсюда установка – преодолеть неизбежность смерти. Всё это относится не только к отдельному человеку, но и к судьбам человеческой цивилизации в целом.
Итак, с точки зрения учения о всеобщем деле нравственные законы должны быть ориентированы на нравственный идеал, знаменующий собой победу жизни над смертью. Согласно Сетницкому, выбор такого идеала делается, по крайней мере, из трёх финальных возможностей относительно судьбы человечества. Одна из них указывает на победу жизни, другая – на признание последней гибели, третья говорит о циклических сменах жизни и смерти (теория вечного возвращения) [1; 659]. Выбор первой возможности, указывает Сетницкий, ещё не означает установление целостного идеала. Эта возможность де-факто распадается на множество дробных идеалов, могущих послужить лишь расчисткой поля, подготовленного для взращивания целостного идеала. Для его осуществления необходимо соблюсти ряд условий.
С этой точки зрения, говорит далее автор книги «Целостный идеал», конец, признанный желательным, утверждается не только как возможный для реализации, но сама эта реализация рисуется как обязательная норма поведения, как обязанность для того, кто избрал ту или иную конечную точку. «Представление конца при таком положении превращается в замысел, который должен быть проявлен и из состояния возможности переведён в состояние действительности. Цель, избранная и утверждённая, обусловливает выяснение образа действия, побуждает искать надлежащих путей и, наконец, жизненно требует действия и деятельности, без которой идеал остаётся мёртвой и ненужной схемой» [1; 660].
2. Возникает вопрос, можно ли целостный идеал Н.Ф. Фёдорова перевести в состояние «наличной действительности», пользуясь средствами самой действительности? Ответ на этот вопрос зависит от ответа на другой вопрос: что меняется в действительности, когда из жизни уходит тот или иной человек? Вот умирает имярек, тело его распадётся на кучу материальных частиц, атомов. Можно ли из них восстановить исходную человеческую личность? Хайдеггер ответил бы на последний вопрос отрицательно. При смерти человека заканчивается его бытие. Всё, что от него остаётся, относится к категории сущего. Но бытие человека, как и бытие вообще, согласно Хайдеггеру, не совпадают с сущим.
Философская онтология Хайдеггера есть онтология бытия и сущего. Мы можем назвать наличную действительность, познаваемую нами в процессе эмпирического познания, бытием. Но к термину бытие в таком случае надо будет добавить словесную приставку. Получится бытие-наличие, Vorhandensein. Бытие наличие есть сущее. Человек ищет своё место, своё происхождение в сущем и не находит его. В конце концов он открывает сам себя как бытие-сознание [2]. (См. адекватный перевод немецкой терминологии автора на русский язык в статье [3]). Бытие-сознание есть предпосылка бытийного мышления, открывающего бытие вообще. В бытийной онтологии Хайдеггера разъясняется, что вещный мир, мир сущего имеет горизонт, за которым и расположено бытие. Бытие трансцендентно ко всему сущему, однако человек узнаёт о нём посредством бытия-сознания. Речь, мысль человека не формируются в лоне сущего, они даются ему как сказ бытия.
В онтологическом учении о бытии Хайдеггер возвращает ходячему понятию бытия его смысловое содержание, испарившееся в субъект-объектном отношении. Метод возвращения реализуется посредством категории времени. (Отсюда тезис автора «Время – истина бытия»). Бытийное мышление, которое и открывает для нас бытие, он называет строгим. Мышление же в плане сущего именуется им точным – точным в смысле счёта, расчёта, исчислимости, измеримости и т.д., и т.п. «Точное мышление, – читаем мы в книге «Время и бытие», – только связывает себя обязанностью считаться с сущим и служит исключительно этому последнему» [3; 39].
3. Вывод относительно целостного идеала состоит в том, если следовать философской онтологии Хайдеггера, что заново воссоздать человека, ушедшего из бытия, можно только посредством тех средств, которые заключены в бытии-сознании. А бытие-сознание, по Хайдеггеру, это мы сами. Так что целостный идеал Сетницкого раскрывается в виде установки на перерождение, или реинкарнацию. Единственный путь к воскресению есть перерождение.
К сказанному остаётся добавить, что хайдеггеровская онтология, по всеобщему признанию, представляет на сегодняшний день высшее достижение научно-философской мысли. Нет оснований относиться к ней без доверия.
Литеротура
1. Сетницкий Н.А. Целостный идеал // Фёдоров Н.Ф. Pro et contra. Антология, кн. первая. СПб.: изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2004.
2. Хайдеггер, Мартин. Бытие и время. СПб.: Наука, 2002.
3. Сеземанъ В. M. Heidegger. – Sein und Zeit. I. 1927 // Путь (орган русской религиозной мысли), 1928, № 14.
