Л.Г.Антипенко "Метаправо и социалистическое правосознание"

Л.Г. Антипенко

Метаправо и социалистическое правосознание

                                               Нет такой нелепости

                                               или такого абсурда, о

                                               которых те или иные

                                               философы не утверждали бы,

                                                что это – истина.

                                                             Джонатан Свифт

I

Мысль, высказанная Дж. Свифтом, относится в первую очередь к области  социально-исторических наук. Надежды на наведение порядка в этой области духовной деятельности связывают с созданием особой научной дисциплины (ожидается коперниканский переворот в историческом сознании), которую принято называть метаисторией. Аналогично, устранение правового беспредела и наблюдаемую путаницу в практической юриспруденции и правосознании соотносят с надеждой на утверждение фундаментальных основ юриспруденции – метаправа. Насколько оправданы такие ожидания? Об этом наши соображения, представленные ниже.

Метаправо призвано давать ответ на вопросы о пределах правовых норм. Одним из таких вопросов является, например, такой: имеет ли человек право на бессмертие? Вопрос необычный, непривычно звучащий, однако он был поставлен перед  научным сообществом и не был с ходу отвергнут как ложный или бессмысленный. Ставили его, исходя из принципиально разных мировоззренческих позиций (что важно отметить) Н.Ф. Фёдоров и П.С. Боранецкий (см. [1], [2]). Общее в позициях обоих авторов – утверждение торжества (приоритета) закона нравственного над законом физическим, по которому индивидуальная человеческая жизнь конечна во времени, человек смертен. Русские мыслители – П.С. Боранецкий, В.Н. Муравьёв, Н.В. Устрялов – сформулировали такую максиму: «Если не хочешь смириться со своим  конечным  существованием  во времени, направь  усилия на преобразование  времени, на овладение временем» [[3], [4]).

Но ближайшим образом перед нами самой текущей жизнью поставлена проблема, решению которой должно помочь метаправо. Это – проблема соотношения – оптимального соотношения – формальных юридических законов и законов нравственных, норм нравственности. В качестве образца, на который равнялись Западные страны при выработке своих конституций, служил кодекс римского права, свод законов Римской империи. Но он когда-то не выдержал испытания временем: Римская империя претерпела катастрофический распад. То же самое, но с ещё более катастрофическими последствиями (революция, гражданская война), произошло и с Российской империей на глазах ещё живых свидетелей – в первой четверти XX столетия. На примере этих исторических событий нельзя не видеть того, что одной из основных причин социальных катаклизмов подобного рода является возникновение диспропорций между тем, что находится в правовой сфере гражданского общества, и тем, что размещается за её пределами, в духовной сфере, в сфере морали и нравственности.

Очень важно понять, что когда  мы говорим об этих  двух сферах, мы имеем в виду не только две разные формы  общественного сознания, но и два ряда социальных учреждений, берущих на себя в одном ряду роль судебных инстанций, в другом – роль моральных цензоров, следящих за тем, чтобы установившиеся нормы нравственности не нарушались. В дореволюционной России вторую задачу выполняла Православная церковь. Православный человек вынужден был держать себя в определённых нравственных рамках, опасаясь, например, быть преданным земле после смерти, не пройдя ритуал церковного отпевания. Он знал о том, что такой поступок, как, скажем, самоубийство, будет осуждён: самоубийце не найдётся места на приходском погосте. (Об этом образно свидетельствует народная песня на стихи Некрасова «Средь высоких хлебов затерялося небогатое наше село…»). В СССР советская власть почти полностью уничтожила  духовно-религиозные учреждения священноначалия (в своё время Хрущёв самоуверенно утверждал, что ещё при его жизни исчезнет последний поп), но она вынуждена была подыскать им замену. Место церковных учреждений заняли партийные организации – райкомы, горкомы, обкомы,…– вместе с той моралью, которая была изложена в кодексе строителя коммунизма. Коммунисты, члены ВКП(б), затем КПСС, не смогли, однако же, восстановить должный, оптимальный баланс между двумя формами общественного сознания. И в результате – распад Советского Союза. (Были, конечно, и другие причины распада, но надо видеть главную).

Самое худшее из того, что принесла нам так называемая перестройка и «демократическая революция» 1985–1991 годов, состоит в воплощении в жизнь девиза «позволено всё, что не запрещено (юридическим) законом». Эта излюбленная установка демократов не могла не привести к правовому беспределу, так как обе сферы общественного сознания – правовая и нравственная – находятся в отношении дополнительности друг к другу. Напомню, что данное отношение было открыто при разработке теории квантовой физики и вошло в научное сознание в связи с обнаружением корпускулярно-волнового дуализма материи. Н. Бор обобщил идею корпускулярно-волнового дуализма и выразил её в форме суждения: contraria sunt complementaria. Данное суждение означает, что, скажем, при анализе   культурной деятельности людей выясняется, что такие компоненты культуры, как искусство и наука, взаимоисключают и (вместе с тем) дополняют друг друга. Нельзя оторвать одно от другого, надеясь как-нибудь обойтись одной стороной. Можно, конечно, имея в виду социологию, исключить из жизни общества его нравственный аспект, оставив при нём одно формальное право. Но как долго при этом продержится государство? Скорая гибель его неминуема.

<1> 2 3 4 5 Вперед