Прометеизм П.С.Боранецкого

 Антипенко Л.Г., Воронин М.А.

 ПРОМЕТЕИЗМ  ПЕТРА  БОРАНЕЦКОГО 

     О Петре Степановиче Боранецком нам стало известно по его публикациям. Данные относительно его биографии очень скудны. Известно лишь, что он, инженер по образованию, родился в 1900 году. ушёл из жизни после 1965 года. Эмигрировал из СССР в 1930 году. Судя  по фамилии  и  её написанию – белорус. Одним из основных его произведений является книга  «О самом важном. Конечное назначение человека», изданная в Париже в 1956 году. После отъезда из СССР  жил во Франции и там издавал журнал «Третья Россия». Первые два номера журнала вышли в 1932 году, девятый   и последний – в 1939 году. Как публицист участвовал в издании эмигрантской газеты «Свершения».

      В оптимистическом, по своему характеру, мировоззрении  Боранецкого Бог предстаёт не как некая потусторонняя сила, в руках которой находится судьба человека («без воли Божьей ни один волос не упадёт с головы человека», говорят католики), а как со-трудник, со-творец, со-зидатель человека. Таким образом  Боранецкий доказывает, что связь между человеком и Богом двусторонняя. Прометей, по Боранецкому, похищает огонь у Бога, и это деяние восхищает Бога. Это равносильно тому, как человек, восхищаясь прекрасной женщиной, в своём духовном и душевном настроении поднимается ввысь. И прометеевский Бог награждает таким образом человека, ибо Ему-то как раз и присуще высшее эстетическое чувство. Опять же человек и Бог сотрудничают в области  эстетики художественного и научного творчества. Оговоримся сразу же,  что трагическая легенда о Прометее возникла в связи с тем, что олимпийские боги древней Эллады, пришедшие на смену титанам, были наделены чертами человеческой злобы и зависти. Что,  конечно, отвергается мировоззренческой позицией Боранецкого.

   Глубокие философские исследования Петра Степановича дополнялись его общественно-политической деятельностью.

1.      Социальные истоки Нового мировоззрения Боранецкого

     Истоки эти прослеживаются в размышлениях Боранецкого о послереволюционном состоянии России. Он говорит о двух крайних оценках этого состояния – слева и справа. Слева марксизм в его троцкистской упаковке. Справа – контрреволюционая оценка происходящего с явно выраженным желанием вернуть Россию на дореволюционный путь развития. Эта ностальгия была особенно сильной в эмигрантских кругах. С тем только уточнением, что одни представители этих кругов стояли за восстановление в России монархии, другие – за учреждение буржуазной республики  а'ля Керенский. Боранецкий показал, что и в том, и в другом случае имеет место упадок и разложение среди тех, кто исповедует такие установки на вывод России из послереволюционного кризиса. По-другому выглядит на этом фоне и фигура Иосифа Сталина. Но об этом будет сказано чуть ниже.

            Понятно, что в таких условиях надо было искать другой путь в будущее как русского народа, так и народов всего мира. Вот так и появился журнал «Третья Россия» как орган осуществления Нового синтеза. Вначале Боранецкий попытался назвать развиваемое им миросозерцание мессианизмом. Но затем он отказался от него. Окончательно оно получило  наименование титанического мировоззрения, или прометеизма.  Термин мессианизм напоминает иудео-христианскую мифологию, и поэтому для Боранецкого он оказался неприемлемым. Иудейский бог Яхве, указывал он, оказывается некоей силой, имеющей потусторонний характер. Иудейское представление о боге является статичным. Это представление об окаменевшем боге. Настоящий же прометеевский Бог, Бог Боранецкого – динамичный. В своём динамическом со-творчестве с человеком он сулит человеку и человечеству достижение бессмертия. Как это понимать? Боранецкий замечает, что всё смертное, всё то, что подлежит, в конце концов, распаду и разрушению, является конечным в пространстве и времени. Иудаизм пытается умозрительно преодолеть эту конечность за счёт отрицания времени. Иудейский бог потому и вечен, что он находится вне времени (и вне пространства). Боранецкий же предлагает  не умозрительный выход куда-то туда, где нет времени, а способ преодоления времени посредством его освоения, овладения им. Неизвестно, был  ли Боранецкий знаком с работами другого замечательного русского мыслителя В.Н. Муравьёва (см. книгу: В.Н. Муравьёв. Овладение временем. М.:РОССПЭН, 1998). Но между позициями  этих двух  русских подвижников наблюдается удивительная гармония, так же как и с философской позицией немецкого мыслителя Мартина Хайдеггера (см.  книгу: М. Хайдеггер. Время и бытие. М.: Республика, 1993).

            Преодоление конечного есть выход в бесконечность, в ту самую бесконечность, которую Боранецкий называет одновременно и Абсолютом и Богом. Но что же означает этот выход, каково отношение между конечным и бесконечным?  Связь конечного и бесконечного предстаёт у него как связь между данным и  заданным. Заданное – социальный идеал, к которому стремится человечество на пути преодоления своей смертности. Данное – наличная социальная действительность. Поясним эту авторскую мысль  на одном конкретном примере, заимствованном из математики. Математическим числом  π  выражается отношение длины идеальной окружности к её диаметру. Но число это имеет как бы две ипостаси. С одной стороны, оно задаётся посредством числового алгоритма, позволяющего вычислить его с любой степенью точности. Математики говорят, что здесь мы имеем дело с потенциальной бесконечностью.  С другой стороны, признаётся существование  числа π  в качестве актуально заданного числового отношения идеальной окружности к её диаметру. (Достаточно представить себе идеальный прообраз всякой  реально очерчиваемой оружности, чтобы увидеть умственным взором, что отношение между длиной окружности и её диаметром  существует актуально. Это и есть конкретное выражение заданного. Математики рассчитали сейчас  π  с числом знаков после запятой, доходящим до нескольких миллионов. Такие  вычисления могут быть продолжены и далее. Но от этого, конечно, разница между данным и заданным не исчезнет).

            Сделаем и ещё несколько дополнительных пояснений, чтобы лучше понять концепцию Боранецкого. Прежде всего – о новом понимании времени. Представители классической буржуазной политэкономии, не исключая и Маркса, знали только хронометражное время. Понятие времени было важно им для определения стоимости изготовленных товаров. А сокращение временных циклов в трудовом процессе должно было, по их мысли, служить показателем прироста прибавочной стоимости. Причём они со своим филистерским подходом не могли даже и представить себе, что у времени имеется две компоненты – энтропийная и эктропийная (или антиэнтропийная). Одно дело производить женское платье. Другое дело – отравляющие газы или приравниваемые к их губительному действию ядохимикаты. Они не понимали того, что знали уже древние греки, а именно, что время имеет три функции: оно уничтожает (бог Хронос пожирает своих детей), сохраняет и созидает. Так вот созидательная функция и соответствует антиэнтропийной составляющей времени. Когда человек занят созидательным трудом, он в этой своей деятельности входит в резоннс с эктропийной составляющей времени и получает благодатные результаты. Разрушители делают ставку на энтропийную составляющую времени, и результаты у них другие.

            Здесь речь идёт, конечно, в первую очередь, о времени историческом. Но не исключаются и более широкие временные масштабы, то есть время астономическое и космологическое.

            Акцентируя внимание на эктропийной составляющей времени (хотя автор и не употребляет этого термина), Боранецкий утверждает, что такое овладение временем всегда приводит в конце концов к торжеству жизни над смертью, торжеству созидания над разрушением. Гарантом такого торжества и служит его прометеевский Бог.

2 3 4 Вперед