Л.Г.Антипенко "Иосиф Сталин: война в четвертом измерении"

Сталин всё это хорошо понимал и принимал соответствующие меры. 16 мая 1934 года вышло Постановление ЦК ВКП(б) о восстановлении преподавания русской истории в школах и университетах. Приблизительно в то же время разрешено было использовать в советском обществе ранее запрещённое слово Родина. Понятие, представление о родине наполнилось традиционным смыслом, тем смыслом, когда под родиной понимают не просто место рождения человека, а то место, ту область, к которым прикреплено его родословное древо, где в прошлом жили его предки и предстоит жить потомкам. Эту истину вынуждены были признавать и некоторые раскаивающиеся космополиты, члены Ордена российских тамплиеров, правда, после того, как они представали перед судом и следствием. Любопытное признание в этом отношении сделал Ф.Б. Растопчин, видимо, не рядовой член тамплиерской организации. В его заявлении, представленном следствию 13 июля 1937 года, слова «родина» и «Сталин» поставлены рядом. Вот как выглядит отрывок из заявления:

  Этот термин «родина» я ввёл у себя в употребление задолго до того, как он был узаконен в газетах и разговорах. Когда этот термин был произнесён Сталиным, то я почувствовал, как по мне прокатилась огромная радость. Кстати, об И.В. Сталине. Раньше я просто считал его «ишаком», порою ненавидел, а затем, порою признавал правильность и мудрость его действий, а некоторые факты громадного значения, как понятие «родины», национальная политика, подход к казачеству и, наконец, Конституция, формулировка о борьбе против фашизма и некоторые отдельные высказывания разделялись мною безоговорочно и являлись моими как будто мыслями и реализацией тех мистических идеалов, которыми я живу и внутренне дышу. В конечном итоге я отношусь к нему с симпатией и уважением, отдавая должное.

Орден российских тамплиеров был только частью оккультного интернационала, а последний являлся частью той более общей организации, которая известна под названием Коминтерна. (Сталин, между прочим, не без оснований распустил Коминтерн в 1943 году, т.е. в разгар Великой Отечественной войны). Представление о том, как увязывались эти части, даёт книга И. Ландовского «Красная симфония» [6]. В ней излагаются откровения троцкиста Г.Х. Раковского, сделанные им на процессах 1937-1938 гг. по делу о троцкистско-бухаринском заговоре. Неожиданным откровением для читателя «Красной симфонии» является раскрытие того факта, что так называемый пролетарский Интернационал никогда не был антиподом финансово-ростовщического интернационала. Раковский засвидетельствовал их единство, при котором обе организации являлись по сути дела двумя сторонами единой скрытно действующей системы. Под этим  углом зрения  приоткрывался комплекс переплетённых между собой  вопросов, в том числе: 1) связь между коммунистами-интернационалистами и финансистами-космополитами; 2) лояльное отношение Маркса к финансово-ростовщическому капиталу; 3) роль масонства в февральской и октябрьской революциях; 4) революция и конспирация; 5) тайные источники финансирования революции в России; 6) еврейская организация «бунд» и её участие  в российской революции; 7) планы троцкистской партийной организации в СССР; 8) ставка мирового финансового капитала на Гитлера  и денежные вливания в его фашистскую организацию; 9) эзотеризм марксизма; 10) деньги вместо бога; 11) планы превращения национального коммунизма сталинского типа в «чистый», «объективный» коммунизм иллюминатов; 12) планы полного уничтожения православного христианства.

При разъяснения п.11 Раковский задаёт следующий вопрос, который после всего ранее сказанного им приобретает риторический смысл: «Не видно ли вам уже этого?.. В Москве – коммунизм; в Нью-Йорке – капитализм. Всё равно как тезис и антитезис. Анализируйте и то и другое. Москва: коммунизм субъективный, а капитализм – объективный – государственный капитализм. Нью-Йорк: капитализм субъективный, а коммунизм объективный. Синтез персональный, истина: финансовый Интернационал, капиталисически-коммунистический». Всё это он обозначает одним словом в кавычках «Они» [6; 88].

Сам Ландовский,  прослушавший откровения Раковского, сделал следующее искреннее признание: «Моё мнение насчёт всего услышанного не может иметь никакого значения. У меня нет достаточной подготовки, чтобы понять его универсальность и размеры. Когда Раковский коснулся самого основного в теме, то у меня было такое же ощущение, как в тот момент, когда я впервые увидел себя на экране Х-лучей. Мои поражённые глаза увидели нечто неточное, расплывчатое и тёмное, но реальное. Нечто вроде призрака; мне пришлось согласовать его фигуру, его движения, соотношения и действия в той степени, в какой возможно было бы об этом догадаться при помощи логических интуиций» [6; 88-89].

«Расплывчатое и тёмное, но реальное», «нечто вроде призрака», так поразившее Ландовского, характеризовалось, во-первых, наличием диалектических взаимопереходов (по марксистской терминологии) двух таких противоположностей, как капитализм и коммунизм; во-вторых, оккультной подоплёкой двуединого Интернационала. Здесь оказывался задействованным так называемый диалектический принцип «единства и борьбы» противоположностей (Маркс, Ленин), по сути оправдывающий сосуществование капитализма и коммунизма, ибо без их одновременного существования было бы бессмысленно рассуждать об их единстве, борьбе, взаимодействии. Когда Сталин поставил задачу построения социализма в одной отдельно взятой стране, он нарушил правила диалектической игры, ибо для этого требовалось совершить временнóй сдвиг одной противоположности по отношению к другой. Вот откуда появился так называемый «железный занавес» социализма, без которого поставленная задача не могла быть решена.

Назад 1 2 <3> 4 Вперед