Поиск по сайту
Подписка на рассылку

Судьба монархической идеи в России

 

6. Монархическая идея в XX столетии. Исторический опыт столкновения двух имперских начал

        В  XX столетии произошло столкновение двух имперских начал, с одной стороны, гитлеровской Германии, с другой – сталинской России. Мы не смогли бы более-менее правильно понять предпосылки нашей собственной победы в Великой Отечественной войне, если бы упустили из виду двухаспектную структуру монархической идеи. То, что произошло в Советском Союзе под руководством И.В. Сталина – переключение пространственного аспекта монархической идеи на временнóй – оказалось недоступным германскому уму. Сравнительный анализ двух противоположных имперских начал позволит нам наилучшим образом уяснить смысл монархической идеи в её временном измерении.
     Гитлер, устремляясь на завоевание восточных земель, хвастливо заявлял: «Никто не смеет сомневаться в том, что мы сумеем организовать это восточное пространство». Но Гитлер был неоригинален, он лишь озвучивал те имперские доктрины, которые были в ходу в Германии и до него. Это и доктрина цивилизационной пространственной экспансии Освальда Шпенглера, и геополитическое учение Карла Хаусхофера с его подталкиванием к овладению сердцевиной евроазиатского континента, так называемого «хартленда», и всеобщий тевтонский дух, выражаемый в девизе «Drang nach Osten». Лучше других обо всех этих германо-имперских расчётах и просчётах высказался Иван Солоневич: «Немецкий расчёт был в общем правилен – но не до конца, как и все немецкие расчёты: строится бесконечная фраза со всякими вводными и прочими предложениями, запутанно- точная и пытающаяся объять необъятное. И потом, где-то в самом конце страницы, всё это заканчивается роковым «нихт» – ах, значит, всё это оказывается совсем наоборот. Так, совсем наоборот, кончились и все немецкие политические расчёты. Но вот до этого рокового «нихт» всё шло «планмэсиг» – действительно, ни при какой иной власти, кроем сталинской, немцы до Волги дойти бы не смогли. Но чем помог им этот поход до Волги? Только лишние две-три тысячи вёрст, заваленных немецкими трупами. Только и всего. Нихт» (Иван Солоневич. Коммунизм, национал-социализм и европейская демократия. М.: Москва, 2003, с.33).
      Высшим достижением немецкого умственного развития в ту пору была концепция гештальта (см. приводящий очень многих в восторг шедевр Эрнста Юнгера «Рабочий. Господство и гештальт. (СПб.: Наука, 2000)). Гештальтом (нем. Geschtalt), если следовать определению, данному Юнгером, называется выхватываемая из действительности целостность, которая как целое больше суммы своих частей. «Человек, – говорит Юнгер, – больше, чем сумма атомов, членов, органов и соков, из которых он состоит, супружество больше, чем муж и жена, семья больше, чем муж, жена и ребёнок. Дружба больше, чем двое мужчин, и народ больше, чем может показаться по итогам переписи или по подсчёту политических голосов» (Юнгер, с.88).
       Всё это бесспорно верно, но вместе с тем и тривиально. А потому немецкому гештальту далеко до русской идеи. Ибо в идее, как её понимали наши отечественные мыслители, такие как А.С. Хомяков, П.Е. Астафьев и др., знание само по себе мало что значит, если оно оторвано от волевого центра, центра волевых усилий. Волевой центр – это человек, а идея, воспринимаемая им, понимается не просто как информация, а как высшее знание, побуждающее к действию. Поэтому если гештальт как схему рационального мышления надо ещё прикрепить к исполнителю, чтобы тот оправдал его назначение, то идея в такой передислокации, вообще говоря, не нуждается; важно лишь чтобы у человека была способность к её восприятию. Такой способностью разные люди обладают в разной мере. Сталину она была присуща в высшей мере. И это помогло ему правильно соориентироваться в монархической идее.
      Воспроизведём некоторые частные факты из биографического наследия Сталина, чтобы, опираясь на них, можно было бы яснее представить себе, как конкретно воплощалась им в жизнь монархическая идея в её временном измерении. Описание одного из таких фактов мы находим в воспоминаниях английского премьер-министра У. Черчилля. Черчилль напоминает о встрече со Сталиным на военном совещании, проходившем в августе 1942 года в Москве. Тогда на обсуждение была представлена разработанная нашими западными союзниками операция, известная под кодовым названием «Торч» (Военные действия союзнических армий, согласно этому оперативному плану, должны были разворачиваться в Египте и Северной Африке). Черчилль описывает кульминационный момент встречи так: «В этот момент Сталин, по-видимому, внезапно оценил стратегические преимущества операции «Торч». Он перечислил четыре основных довода в её пользу. <…>.
       Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечатление. Оно показывало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей могли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев» (Бертран Расселл, Уинстон Черчилль. Вторая мировая война.Практика и теория большевизма. Избранные страницы. М.: Панорама, 1998, с. 285 – 286).
       Первый шаг на пути к пониманию сталинского способа мышления состоит в том, чтобы присмотреться к стилю его речей. Сам Сталин указывал, что язык, на котором люди выражают свои мысли, нельзя отрывать от живой речи. А слово, произнесённое человеком, имеет на него обратное воздействие, только реакция эта не силовая (как, скажем, у летящей ракеты), но смысловая. Известно, что посредством речи человек может в какой-то мере управлять своим духовно-душевным настроем, либо изолируя себя от естественного смыслового поля, как это делают в своих упражнениях буддисты, либо, наоборот, открываясь навстречу его влиянию. Древние греки называли это смысловое поле Логосом. Так вот выясняется, что речи Сталина привлекали к себе слушателей не риторическими приёмами, чем славился, например, тот же Троцкий, а смысловым содержанием. Совершенное владение смыслом равноценно владению идеями. Сталин в совершенстве овладел идеей нации, затем идеей русской нации, после чего соотнёс идею русской нации с монархо-имперской идеей и, в конце концов показал, показал в теории и на практике, что русский народ как нация не может существовать вне имперской деятельности. Прекращается его пространственная экспансия по земной поверхности, и он начинает подготовку к космической одиссее. Далеко неслучайно, что первым, кто вышел в открытый космос, преодолев земное тяготение, был русский лётчик Юрий Гагарин. Хотя произошло это и не при жизни Сталина, но подготовка к этому пространственно-космическому подвигу проводилась под его руководством, когда русские, советские люди решали задачу по овладению временем. Как же конкретно решалась эта задача?
     При её решении использовался предложенный В.Н. Муравьёвым принцип антиэнтропийного подхода к изучению времени. Органические системы, в том числе и системы социальные, либо укрупняются и усложняются по мере своего развития, либо подвергаются распаду, деградации, распылению, хаотизации. В первом случае, как принято говорить, время их творит, во втором – уничтожает. Творческий характер времени и означает проявление его антиэнтропийных, или эктропийных свойств. С уменьшением энтропийности времени возрастает его эктропийность, и наоборот. Сознательным существам, согласно Муравьёву, принадлежит возможность сознательного  контроля за ходом времени. «Только они, – по его словам, – могут, в конечном счёте, быть двигателями и творцами времени. И с другой стороны, только они могут быть действительным препятствием к овладению им» (В.Н. Мурвьёв, с.128, 148).
      Сталин всякую полноценную общественную систему ассоциировал с нацией, которой он даёт чёткое и недвусмысленное определение: «…Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникающая на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры» ( Из статьи 1929 года «Национальный вопрос и ленинизм»). В этом определении каждый из перечисленных признаков является необходимым, так что утрата хотя бы одного из них привела бы к распаду нации. Но нельзя сказать, что все эти признаки являются и достаточными для сохранения нации в будущем. А поскольку каждая нация имеет стремление продолжать свою жизнь в будущем, то она должна решать вопрос о том, что для этого надо делать. Согласно Сталину, гарантией будущего существования нации служит социализм – общество, удовлетворяющее критериям социальной и национальной справедливости. Эту мысль он сформулировал в виде альтернативы: или социализм (коммунизм) и жизнь нации, или буржуазный капитализм и смерть нации. Особенно чётко данная альтернатива была представлена им в речи, произнесённой на XIX партийном съезде. 14 октября 1952 года мир услышал такие его слова: «Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять».
      То, что было сделано Сталиным в СССР за годы его правления, мы имеем полное право называть революцией, но только революцией национальной. Её идейный смысл состоит в соединении, как мы уже выше указывали, монархо-имперской идеи с русской идеей. А последняя выражается просто и не нуждается ни в каких заумно-философских или (псевдо)религиозных измышлениях. «Возраст русской идеи, – как точно выразился И.А. Ильин, – есть возраст нации». Просто и ясно. Чем ещё могла бы быть русская идея, нежели та самая идея, что воплотилась в русской нации? Но с этой почти самоочевидной истиной выступает и другая историческая истина, а именно, что русский народ является державообразующим народом. Этого не смогли понять официальные идеологи императорской России во время правления Дома Романовых, это смог понять Сталин. В известной уваровской формуле «Самодержавие, православие, народность» ясно просматривается определённый смысл только в двух первых её членах, но каков смысл «народности», остаётся только гадать. Сталин внёс полную ясность в решение данного вопроса, за что заслужил страшную ненависть со стороны безродных космополитов. В выступлении на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной армии 24 мая 1945 года он провозгласил здравицу за здоровье русского народа как народа руководящего. Можно ли себе представить, чтобы прежний русский монарх, представитель царской династии Романовых произнёс такие слова: «Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
       Я поднимаю этот тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
       Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение».
       Как видим, на фоне таких разъяснений прописанная в уваровской формуле «народность» представляет собой пустой звук, поскольку в ней нет и намёка на национальное самосознание того народа, от имени которого выступала прежняя монархическая власть.
          В сталинской политике были серьёзные просчёты и недостатки. Он использовал в целях государственного строительства жизненную энергию крестьянского сословия, но не проявлял о крестьянстве должной заботы. Политика «раскулачивания», начатая при Сталине, закончилась почти полным уничтожением крестьянства при его партийных преемниках. К сожалению, он не смог оставить после себя преемника не по партийной, а по родословной линии. Вопрос о восстановлении самодержавной монархии в России после Сталина остался открытым.


   7. Заключение

                     Как показывает исторический опыт, самодержавно-монархическая идея и русская национальная идея приносят, воплощаясь в жизнь, плодотворные плоды при условии, что они находятся в единстве. Порознь не срабатывают. И с этим фактом надо считаться. Его нельзя игнорировать. Попытались наши эмигрантские круги, рассеянные после революции по разным странам, сохранить свою национальную самобытность, группируясь вокруг церковно-православных приходов и потерпели неудачу. Если приходы кое-где ещё в зарубежье и сохранились, то прихожане исчезли, как исчезли и русские, превратившись во втором и третьем поколениях в немцев, французов, итальянцев, американцев…. А вот, скажем, для китайцев такой метаморфоз совсем не характерен. Живя в других странах на протяжении многих десятилетий, они, объединясь в национальные общины, так и остаются китайцами со всеми атрибутами присущей им культуры. Китаец может окреститься, принять христианскую веру, но всё равно не перестанет быть китайцем, ни на йоту не отступит от своей национальной самобытности. Об этом, в частности, писал замечательный исследователь дальневосточных рубежей нашей Родины В.К. Арсеньев. «…Рассчитывать на обрусение китайцев, – отмечал он, – не приходится. Скажу более – это было бы наивно!.. Я видел крещёных китайцев, но не обрусевших. Ни в строе жизни, ни в обычаях, ни в одежде, ни в привычках христианин-китаец не изменяется» (Из работы 1914 года «Китайцы в Уссурийском крае»).
         Русские – не китайцы. Для нас условия нашего будущего иные, чем у других народов. Если мы хотим иметь наше будущее, указывал Арсеньев, следует проявить о нём конкретную заботу. «Во-первых, – утверждал он, – надо выделить целостный организм развития – страну, государство. Во-вторых, исследовать все возможные внешние воздействия и влияния. Это – вопрос геополитики. В-третьих, определить возможности сохранения русского этноса. Без решения этого вопроса никакого будущего у нас не будет, потому что не будет нас самих». (Из секретного доклада «Условия нашего будущего» для Далькрайисполкома, Далькрайкома ВКП(б) и наркома иностранных дел СССР 1929 года).
         Определить возможность сохранения русского этноса – значит вернуться к задаче по овладению временем. Бесы сейчас оседлали энтропийный поток времени и несутся с визгом хохотом в бездну. К сожалению, попутно с собой они устремляют в бездну и остальную часть человечества, в том числе и тех, кто хотел бы им противостоять, но не знает, как это делать. Русский народ, вместе с другими коренными народами России, выиграл смертельную битву с гитлеровскими полчищами в годы   Второй мировой войны. А ведь за кулисами гитлеровских оккупантов стояли всё те же силы, что и теперь   управляют сатанинским шабашем, устроенным   на нашей земле. Так разве можно считать их непобедимыми? Этот риторический вопрос я ставлю перед теми, кто уже почти полностью потерял веру в то, что ещё можно многое изменить к лучшему и наладить нашу общественную жизнь на правах социальной и национальной справедливости. Каждый человек, как мыслящее и сознательное существо, обязан сделать свой выбор. Выбирать приходится в конечном счёте между двумя партиями. С одной стороны находится партия тех, кто, по словам В.Н. Мурвьёва, включаются в работу по освоению (созидательного) времени. С другой стороны, партия тех, кто препятствует этому. Нам придётся принимать меры по удалению таких препятствий, ибо речь идёт о жизни и смерти. Миллионы наших активистов должны будут начать разъяснительную работу по всем обозначенным нами вопросам среди населения собственной страны и стран зарубежных. Уверенность в успехе такой работы нам придаёт тот фундаментальный факт, что законы земного биосферного разума, открытые В.И. Вернадским, на нашей стороне.   Изучение биосферного опыта для нас важно потому, что он показывает, кáк земная биосфера постоянно преодолевает энтропийную компоненту времени и сохраняет условия для продолжения жизни.
        Дальнейшая судьба монархической идеи в России зависит от того, насколько справимся мы с решением этих задач, насколько сумеем преодолеть раскол между монархической и русской национальной идеей в соответствии с тем методом, который был разработан Сталиным.   

       Л.Г.  Антипенко.  Опубликовано  в ж.  "ПолиГнозис", № 3, 2004,

под заглавием "К вопросу о связи национальной и монархической идей в России".

 


Назад 1 2 3 4 5  <6>